Кризис в стране завершился, экономика вышла на траекторию роста. Об этом в ходе "прямой линии" поведал населению президент Владимир Путин. Таковы последние данные Росстата, согласно которым в 1 квартале 2017 года наметился рост ВВП на 0,5%, ЦБ прогнозирует ускорение роста во 2 и 3 кварталах до 0,9-1,3%. А МЭР ожидает почти 2% роста по итогам текущего года. На этой неделе правительство обсудило прогноз социально-экономического развития и основные параметры федерального бюджета на 2018 год и на плановый период 2019 и 2020 годов и тоже констатировало признаки восстановления. Вместе с тем председатель Счетной палаты РФ Татьяна Голикова, выступая в среду в Совете Федерации рассказала о том, за 1 квартал 2017 года количество граждан, которые находятся за чертой бедности, составило 15%, то есть 22 млн, что больше, чем годовые показатели 2016 года, - 19,8 млн человек. В то же время Росстат предпочитает представлять информацию в другом свете, сообщая о том, что число бедных в России в 1 квартале 2017 года снизилось на 1,4 млн человек. Так или иначе реально располагаемые доходы населения, в отличие от ВВП, четвертый год подряд находятся в негативном тренде: в январе-мае они снизились на 0,8%, что, впрочем, существенно меньше, чем за аналогичный период прошлого года, когда было 4,8%. А оптимистичное Минэкономразвития уже прогнозирует по итогам 2017 года рост показателя на 1%. Известные экономисты в ходе заседания Экономического клуба ФБК усомнились, во-первых, в качестве текущего роста, во-вторых, в реалистичности последних прогнозов. "Если экономический рост не приводит к повышению реально располагаемых доходов населения, улучшению качества жизни людей, то зачем нужен такой рост?" - задается вопросом Игорь Николаев, директор Института стратегического анализа ФБК. Он обратил внимание на корреляцию между динамиками ВВП и реально располагаемых доходов населения. По словам эксперта, с 1995 года коэффициент корреляции этих данных очень слабый – 0,62 (по годовым данным) и 0,4 (по квартальным), такая же низкая корреляция отмечается в высокоразвитых странах. В странах же, сопоставимых с Россией по уровню жизни, темпам экономического развития, коэффициент корреляции гораздо более высокий. По мнению Николаева, причина того, что экономический рост не отражается на улучшении уровня жизни, кроется в динамике структуры доходов населения. Он обратил внимание на то, что доля соцвыплат в структуре доходов россиян в 2016 году достигла своего максимума за всю российскую (и даже советскую) историю – 19,2%, приближенный к этому показатель 18% был в 1985 году, а в 2007 – 11,6%. При этом доходы от предпринимательства в 2016 году стали рекордно низкими 7,8%, максимальное значение было в 1993 году – 18,6%. "Фактически люди в своих доходах все больше зависят от того, сколько им даст государство и в меньшей степени от собственной деятельности, не считая зарплаты, доля которой традиционно в структуре доходов держится на уровне 63-65%", – отмечает эксперт. Предпринимательская активность россиян снижается, что отражает, по сути, климат в стране. Наталья Акиндинова, директор Центра развития НИУ Высшая школа экономики, считает, что наблюдаемый сейчас процесс никак нельзя назвать "устойчивым экономическим ростом". Она отметила, что сейчас очень трудно объективно анализировать происходящее, во-первых, из-за перехода Росстата на новый классификатор, а во-вторых, из-за "разнонаправленного характера экономического процесса". "С одной стороны, наблюдается достаточно живая динамика в промышленных видах деятельности и в то же время непромышленные виды деятельности, особенно платные услуги, практически все показывают минус. То есть экономика продолжает колебаться около нуля и далеко не все в ней растет. В таких условиях устойчивых оснований для роста доходов населения пока не сформировалось", - констатирует экономист. Михаил Андреев, старший научный сотрудник Лаборатории структурных исследований РАНХиГС, обратил внимание на то, что так называемые "неторгуемые" отрасли, ориентированные на внутренний рынок, не показывали роста с 2014 года, и продолжают находиться "на дне". В то же время "торгуемые" отрасли, или ориентированные на экспорт, демонстрируют рост с начала 2016 года. Таким образом, весь наблюдаемый ныне рост происходит именно за счет последних. По его мнению, причина кроется в проциклической политике ЦБ, его высокая процентная ставка снижает внутренний кредитный спрос предприятий в условиях ограниченного доступа к внешним кредитным ресурсам. Андреев рассказал об исследовании РАНХиГС, в котором эксперты попытались ответить на вопрос: реализуемы ли прогнозы МЭР: экономический рост ВВП 1,5-2%, инфляция на уровне 4% и ослабление нацвалюты к 2019 году до 70 рублей. В результате экономисты пришли к выводу, что реализация данных параметров бюджета маловероятна. "Оказывается, эти 1,5 -2% роста, без учета нефтяного фактора, это слишком высокий рост, который требует кредитных ресурсов. Чтобы обеспечить этот рост, нужно обеспечить кредитование промышленности и при этом увеличить депозиты в банковском секторе. Для этого нужно, чтобы ставки по кредитам падали, а ставки по депозитам росли. В текущей ситуации это невозможно…Поскольку может привести к укреплению рубля, а МЭР прогнозирует его ослабление, видимо, для того, чтобы сводить бюджет", - комментирует эксперт. По его словам, даже если экономический рост и свершится, то вряд ли будет сопровождаться ослаблением рубля, не связанным с нефтяным фактором. Евсей Гурвич, руководитель Экономической экспертной группы, также не видит базы под текущим экономическим ростом. "Было бы странно, если бы этого не произошло после роста нефтяных цен, который и привел к экономическому оживлению", - считает эксперт. "Признаки роста есть, а признаков изменения модели роста нет", - констатирует он, поясняя, что по большому счету в России действует модель роста, унаследованная от СССР, реагирующая на количественные изменения (нефтяные цены), а не на качественные. "Расти за счет внутренних источников мы не можем. Не построены модели". С ним солидарен советник ректора РАНХиГС Владимир Гуревич, который назвал текущий экономический рост "потемкинским". "Качество роста, значительно важнее темпов. Это будет определять наше существование в ближайшие 10-20 лет. Разумеется, МВФ и Всемирный банк будут отмечать просто процентный рост, их не будет волновать за счет чего это достигнуто. Но мы так подходить к этому вопросу не можем, потому что есть высокая доля вероятности, что, выполняя пожелания президента достигнуть и превзойти мировые темпы, мы вольно или невольно будем заниматься потемкинским ростом ВВП", - высказал свою позицию экономист.