Очередной тревожный август в самом разгаре, рынки вновь лихорадит. 17 августа "отмечается" двадцатая годовщина дефолта 1998 года. 20 лет назад в этот день российское правительство объявило технический дефолт по своим обязательствам, в результате курс доллара вырос с 6 рублей до 21. Всё это произошло не в одночасье, и мы уже вспоминали события, которые привели к таким последствиям. Обратимся теперь непосредственно к августовским событиям и тому, что им предшествовало. Как это было? В июле 1998 года резко усилились опасения возможной девальвации рубля. 3 июля исполнительный директор МВФ Мишель Камдессю заявил о том, что организация вряд ли сможет организовать заем на $15 млрд, который запросила Россия, даже если будут исполнены необходимые требования. 7 июля доходность ГКО впервые превысила 100%, а уже через неделю достигла 130–140%. После переговоров, 20 июля, МВФ принял решение выделить России первый транш экстренных займов в размере $14 млрд, и, как казалось на тот момент, угроза девальвации рубля отступила. 24 июля ЦБ РФ понизил ставку рефинансирования до 60%. Предполагалось, что кредит МВФ будет переведен России тремя траншами: 20 июля, 15 сентября и 15 декабря 1998 года. 20 июля был выдан первый транш в размере $4,8 млрд, деньги поступили на счета ЦБ. Кредит был пущен на выкуп ГКО и поддержание рубля, и 1 августа 1998 года на рынке устанавливается кажущееся равновесие. Цена нефти на тот момент составляла $12 за баррель Brent. Борис Ельцин, Анатолий Чубайс и Сергей Дубинин уходят в отпуск. 6 августа председатель российского правительства Сергей Кириенко и спикер Госдумы Геннадий Селезнев решают прервать каникулы Госдумы и созвать депутатов 19-20 августа для обсуждение новой антикризисной программы. Однако уже 10-11 августа котировки российских ценных бумаг на биржах обрушились, 11 августа падение цен на акции в РТС превысило 7,5%, и торги были остановлены. К вечеру ряд крупнейших банков приостановили операции. Российские банки получили margin calls от западных кредиторов по кредитам, обеспеченным ГКО, и бросили все свободные средства на покупку валюты, продавая госбумаги. 10 августа доходность ГКО достигла 100%, 11 августа - приблизилась к 150%. 13 августа Moody's и Standard & Poor's понизили рейтинг России. 14 августа многие вкладчики решили вернуть свои депозиты. 14 августа было опубликовано заявление Бориса Ельцина: "Девальвации рубля не будет. Это твердо и четко. Мое утверждение – не просто моя фантазия, и не потому, что я не хотел бы девальвации. Мое утверждение базируется на том, что все просчитано. Работа по отслеживанию положения проводится каждые сутки. Положение полностью контролируется". 15 августа Ельцин прервал отпуск, а Кириенко провел совещание с главами ЦБ, Минфина и спецпредставителем Кремля в международных финансовых организациях. Глава правительства дал поручение разработать меры по стабилизации ситуации. 17 августа 1998 года было объявлено о введении "комплекса мер, направленных на нормализацию финансовой и бюджетной политики", что фактически означало дефолт и девальвацию рубля. Были приостановлены выполнения обязательств перед нерезидентами по кредитам, прекратились операции с ГКО. ЦБ перешел на плавающий курс национальной валюты в коридоре 6- 9,5 рубля за доллар. Банки перестали выдавать вклады. "События 17 августа 1998 года стали переломными. Ими заканчивается целый период нашей новейшей истории. Назовем его периодом псевдореформ. Он начался в 1994 году, когда российское руководство бросило все силы на свержение генерала Дудаева, а "реформаторская часть" этого руководства закрыла глаза на преступную войну. Символом этого периода стали всевозможные налоговые зачеты и ГКО - краткосрочный рублевый государственный долг. В принципе этот период не мог продолжаться долго. То, что "пирамида ГКО" обречена, стало ясно самое позднее весной 1998 года. Тем не менее следует признать, что сами события 17 августа оказались для абсолютного большинства наблюдателей совершенно неожиданными", - так характеризует события экономист Андрей Илларионов (участвовал в разработке программы правительства Черномырдина в 1993 году, в годы кризиса был директором Института экономического анализа) (источник). Сергей Алексашенко, на тот момент первый зампред ЦБ, так вспоминает о тех событиях: "Окончательный диагноз был поставлен вечером 14 августа на совещании у премьера Сергея Кириенко. В тот день по всей стране явно проявились результаты массированной кампании в средствах массовой информации о неизбежности девальвации рубля. Президент сделал заявление о том, что девальвации не будет. У нас люди, слыша подобные заверения, обычно делают противоположные выводы. Народ рванул в пункты обмена валюты. В них курс рубля к доллару по всей стране упал на 10%: при официальном курсе 6,3 рубля доллар продавали не дешевле 7 рублей. Население перестало верить рублю. Если противостоять напору финансового рынка ЦБ был еще в состоянии, то противостоять населению не может ни один центральный банк в мире, поскольку в игру вступает гораздо более сильный игрок. Фактическая девальвация рубля состоялась. В Центральном банке существовало внутреннее стратегическое решение: не допускать снижения свободных валютных резервов банка до уровня менее 10 млрд долларов. 14 августа они составили 12 млрд долларов. Руководство ЦБ решило взять ответственность на себя и объявить о девальвации рубля, отказавшись от валютного коридора. Собственно говоря, об этом мы и проинформировали премьер-министра поздно вечером 14 августа. В субботу, 15 августа, на даче у премьера собрались Сергей Кириенко, Анатолий Чубайс, Егор Гайдар, Михаил Задорнов, Олег Вьюгин, Сергей Дубинин, Александр Потемкин и я. О девальвации даже не спорили, все понимали, что она неизбежна. Относительно госдолга было два реальных варианта. Первый – его монетизация, Центробанк начинает кредитование Минфина. Чтобы расплатиться по долгу до конца 1998 года, требовалось примерно 25 млрд долларов. Второй – объявить дефолт. ЦБ не был сторонником первого варианта. Наша логика была следующей: сейчас август 1998 года, а в июне 2000 года – президентские выборы, если запустим печатный станок на полную катушку, чтобы расплатиться по долгу и дать Минфину денег на текущие расходы, то раскрутим такую гиперинфляционную спираль, что погасить ее к выборам не удастся. Значит, их результаты будут непредсказуемы. Речь опять может зайти о смене политического режима. Поэтому мы были за дефолт. Надо сказать, что противников у такого решения не было. Вариант монетизации выдвигался как альтернативный, но его тут же забаллотировали". (источник) Можно ли было предотвратить дефолт? Можно ли было избежать дефолта в августе 1998 года? "Нет и нет. Финансовая ситуация в мире, подорванная азиатским кризисом, падение цен на нефть не оставили никаких шансов нашей экономике, еще ослабленной после начала рыночных реформ. Однако именно август-98 оказал на нее сильное оздоравливающее влияние. Российская экономика встала на твердую почву и начала подниматься. Но путь наверх начался с падения", - считает научный руководитель ГУ ВШЭ Евгений Ясин (из интервью Российской газете). Можно было бы провести девальвацию рубля раньше? "Это сразу бы увеличило тяжесть и государственного, и корпоративного валютного долга. К середине 1998 года внешний долг и внутренний долг примерно сравнялись по объему. После девальвации рублевый эквивалент платежей по внешнему долгу резко возрос бы, что привело бы к немедленному дефолту России по внешним долгам. Если бы 25%-я девальвация рубля была проведена весной 1998 года (с 6,2 до 8 рублей за доллар), бремя обслуживания внешнего долга России увеличилось бы на 1% ВВП, а это была десятая часть собираемых федеральным бюджетом доходов. Мне представляется, что был шанс – правда, мизерный – выйти из этих тисков где-то в конце 1997 года, если бы тогда мы отказались от валютного коридора, то пошли на постепенную, но относительно быструю девальвацию. Надо сказать, что девальвация – последний и единственный безупречно работающий инструмент балансирования платежного баланса. Механизм ее воздействия в теории достаточно прост: рост курса иностранной валюты приводит к удорожанию импортных товаров при пересчете их цен во внутренние и к снижению затрат на производство экспортируемой продукции, исчисленных в иностранной валюте. Экспорт становится более рентабельным и может увеличиваться за счет тех товаров, экспорт которых ранее не приносил дохода. Спрос на импортные товары снижается, их импорт уменьшается и замещается отечественной продукцией. Приток валюты в страну от экспорта растет, а отток из страны для оплаты импорта снижается. Больше валюты остается в стране, растет положительное сальдо торгового баланса. Но это – теория", - рассказывает Сергей Алексашенко. Как отмечает Сергей Хестанов, советник по макроэкономике генерального директора "Открытие Брокер", дефолт, безусловно, поделил жизнь многих россиян на "до 1998 года" и "после 1998 года". "А еще - именно это событие способствовало уходу Бориса Ельцина с поста президента", - добавляет он. "Именно поэтому последнее, чем пожертвуют российские власти - это дефицит бюджета. Что угодно (инфляция, девальвация, etc...), только не дефицит бюджета", - уверен эксперт. Finam.ru