Бодрийяр об этом ничего не писал: с 60-х годов в СССР действовала сеть валютных магазинов «Березка», куда можно было войти, лишь имея иностранные купюры или их заменители - чеки «Внешпосылторга». Формально оборот валюты был для советских граждан запрещен, так что покупать в «Березках» за наличные могли только иностранцы. Де факто этот запрет нарушался, и в стране была создана параллельная валютная экономика с оборотам во многие миллионы рублей - она существовала наряду с официальной, дефицитной и рублевой, и частично пересекалась с черным рынком. Об этом феномене в «Новом литературном обозрении» вышла замечательная книга, переработанная диссертация историка Анны Ивановой («Магазины «Березка». Парадоксы потребления в позднем СССР»).Книга Ивановой открывается с фантастического сюжета: Андрей Амальрик, автор известного эссе «Просуществует ли СССР до 1984 года?», нелегально переданного на Запад и опубликованного в Амстердаме в 1969 году, получил затем в Москве за эту публикацию гонорар от иностранного издательства, перевел валюту в чеки «Внешпосылторга» и мог покупать дефицитные товары в «Березке» - недоступные простым советским гражданам. В валютных магазинах покупали автомобили, обувь и одежду, иностранную бытовую технику, и даже продукты питания и сигареты. В 70-е годы академик Сахаров получал за свои статьи гонорары в валюте и покупал товары для советских политзаключенных. В валютной торговле были задействованы семьи советских граждан, работавших за границей, изобретатели и музыканты, граждане, получавшие из-за рубежа подарки или наследство, а также прочие - достающие чеки и доступ в «Березку» тем или иным относительно законным способом.Советская идеология декларировала всеобщее равенство, но советское государство отчаянно нуждалась в валюте. Поэтому начав с магазинов сувениров в Шереметьево - для вылетающих из Москвы иностранцев - советская власть в итоге развернула впечатляющую сеть розничной валютной торговли, которая кружила советским гражданам голову на фоне дефицита и очередей обычной советской торговли. Поразительна сложная система обменных курсов, вычетов и валютных чеков разных систем конвертации, описанная Ивановой. Поразительны истории о том, как ценились и использовались в качестве престижных дамских сумочек даже полиэтиленовые пакеты с логотипом «Березки». Истории о том, как муж и жена по очереди носили одну пару джинсов, «добытые» им из валютного магазина ценой невероятных ухищрений.Социальное расслоение советских граждан имело ничтожный по нынешним меркам масштаб, и касалось того, пил ли ты когда-либо баночное пиво, и был ли у тебя в руках «фирменный пакет». Но эти системы дефицита создавали чудовищные социальные конструкции - экономику взаимных услуг, валютные операции на черных рынках, системы обмена чеков, перепродажи товаров в «комиссионках» и так далее. Нет, Бодрийяр ничего не знал об этом - что можно сказать о потреблении, если ты не видел советские «Березки»?Советские идеологи и чекисты, сами отоваривашиеся при случае в «Березках», тем не менее ожесточенно боролись с ними: по вопросу о валютной торговле шел многолетний спор между Минфином и КГБ (похоже снова «башнями Кремля»). Простые советские граждане «Березки» и их посетителей зачастую ненавидели, по стране ходили слухи о том, что номенклатура, не выезжающая за рубеж, все же получает часть зарплат в чеках. Иногда правила торговли ужесточались, и тогда народ слагал стихи:Маленький мальчик доллар нашел,Спрятал в карман и в «Березку» пошел.Долго папаша ходил в Комитет.Деньги вернули, а мальчика нет.Параллели с современной Россией самые очевидные, особенно с историей о «санкционке». Пармезан мгновенно стал российской национальной идеей, а попутно возник целый конкурс идей о том, что еще нужно запретить и какие абсурдные и бессмысленные ограничения на потребление и оборот товаров и услуг ввести. Может быть, постсоветские люди просто тоскуют по миру, где обладатель фирменного пакета уже был полубогом?Хорошая сторона этой актуальной истории в том, что даже в СССР закрыть страну от внешнего мира не получилось. А потому и нынешние потуги отечественных идиотов обречены. Даже в Северной Корее есть интернет, с которого высшие чиновники партии и армии КНДР качают японскую порнографию.